Секция палеонтологии была создана в 1940 г. За прошедшие 65 лет она превратилась в одну из крупнейших секций нашего Общества. В год 200-летия МОИП можно подвести итоги ее плодотворной работы.
Деятельность секции палеонтологии довольно широко освещается в печати. В "Бюллетене МОИП. Отд. геологический" публикуются (в последнее время - в среднем раз в год) "Хроника" и авторефераты некоторых докладов. В "Палеонтологическом журнале" с самого его основания (1959) ежегодно появляется статья о работе секции за год; было также несколько заметок об отдельных совещаниях, молодежных конференциях и др. Все чаще материалы совещаний публикуются в виде сборников, в которых кроме вводных обзоров даются тезисы докладов или даже статьи по ним. Как известно, отчеты о работе секций МОИП за трехлетия публикуются в виде брошюр, но эти книжки выходят с большим запозданием. Статья по материалам одного из таких отчетов (1999-2001) с добавлением некоторых данных за 2002 г. была опубликована в сборнике "ПАЛЕОСТРАТ-2003" [8].
Вышло и несколько статей о работе секции за более длительные отрезки времени. Первая из них [5] была посвящена сорокалетию секции и 175-летию МОИП и содержала данные не только о секции как таковой, но и о палеонтологических исследованиях по линии Общества в целом. Сразу несколько публикаций, касающихся палеонтологии в МОИП, и в частности работы секции, появилось в начале 1990-х гг. О московской школе палеонтологов и о состоянии секции к ее 50-летнему юбилею рассказал А.С. Алексеев [2]. В 1993 г. вышел сборник, посвященный истории секции за 50 лет, со статьями А.С. Алексеева, О.В. Дмитрова и В.Н. Шиманского [3, 6, 11]. Чуть позже в "Информационных материалах Научного совета..." была опубликована более подробная статья с добавлением данных за 1991-1992 гг. [7]. Существуют обзорные публикации о первых пятнадцати и первых сорока конференциях молодых палеонтологов [1, 4]. Как видим, даже перечень работ об истории секции весьма внушителен. Однако основные статьи вышли в малодоступных изданиях и уже более десяти лет назад, а в "Бюллетене МОИП" вообще никогда не печатались обобщающие материалы о деятельности секции палеонтологии.
Возникновение в январе 1940 г. секции палеонтологии связано с именем академика Алексея Алексеевича Борисяка, который незадолго до этого (1934) переехал из Ленинграда в Москву вместе с созданным им Палеозоологическим (позже Палеонтологическим) институтом, а также стал одним из основателей кафедры палеонтологии в МГУ (1939). В литературе неоднократно цитировалось высказывание А.А. Борисяка о задачах секции палеонтологии МОИП, сделанное им во вступительном слове на открытии секции 3 января 1940 г. [9]. Первой задачей Борисяк считал объединение палеонтологов, работающих в разных коллективах, создание возможностей общения, "обмена достижениями, обмена опытом и критикой". Вероятно, аналогичная задача стоит и перед другими секциями МОИП, и перед Обществом в целом. Показателями того, как решала и решает эту задачу секция палеонтологии, могут служить данные о составе секции.
Среди руководителей секции были представители разных организаций. Интересно, что первым председателем ее бюро (в 1940-1956 гг.) был Александр Александрович Чернов, работавший в Геологическом институте Сыктывкара. Позже этот пост занимали: 1957-1989 гг. - В.В. Меннер (ГИН, МГУ), 1990-1997 гг. - В.Н. Шиманский ( ПИН), с 1997 г. по настоящее время - А.С. Алексеев (МГУ, ПИН). Секретарем бюро в 1940-1952 гг. была Г. Г. Астрова, в то время преподававшая в МГПИ, в 1952-1954 гг. - В.Н. Шиманский (ПИН), в 1954- 1959 гг. - В.А. Сытова (тогда доцент МГУ), в 1959- 1961 гг. - Н.В. Безносое (ВНИИгаз), с 1961 г. - О.В. Амитров (ПИН). Кроме сотрудников указанных организаций в бюро секции избирались работники ВНИГНИ, ИГиРГИ, "Аэрогеологии", сейчас среди его членов есть представители МГГУ, ГГМ, "Зарубеж-геологии", а также санкт- петербургского ВСЕГЕИ.
Многие заседания секция проводила и проводит совместно с различными организациями, а также с другими секциями МОИП, с неформальной Ассоциацией московских микропалеонтологов (председателями были В.Г. Морозова, М.Н. Соловьева, сейчас К.И. Кузнецова), Межрегиональным обществом любителей палеонтологии (руководитель - О.А. Лебедев) и с недавно сформированным Московским отделением Палеонтологического общества (председатель - А.Н. Соловьев). Руководители этих организаций, как правило, становились членами бюро секции.
Внутри секции палеонтологии никогда не было подсекций или других подразделений, но в 1977- 1995 гг. работающим при секции считался школьный геологический кружок, которым руководил член секции Антон Александрович Эрлангер. Кружковцы участвовали в экскурсиях и экспедициях, изучали и охраняли подмосковные стратотипы (особенно типовой разрез гжельского яруса), делали экспозиции для выставки "Удивительное в камне", прослушали множество лекций и занимались в камнерезной мастерской ГИНа. В рамках секции геологии в 1984-2000 гг. работал Стратиграфический семинар, созданный по инициативе ее члена Д.П. Найдина, но вскоре председателем стал А.Ю. Розанов, который вместе с секретарем А.С. Алексеевым (оба - члены секции палеонтологии) осуществлял руководство этим семинаром, приобретшим статус межсекционного.
Начиная разговор о составе секции, приходится сразу констатировать грустный факт: в последнее время число членов секции снижается. С 1962 по 1981 г. шел рост (с 57 до 224 человек), потом после некоторой стабилизации начался спад, и к концу 2004 г. в секции состояло лишь 144 человека (4 почетных члена, 137 действительных и 3 члена-корреспондента). Соответственно уменьшается и число мест работы: еще в 1990 г. в секции были представлены 53 организации, а сейчас только 28. При этом число московских организаций изменилось незначительно, зато иногородних упало с 28 до 5 (правда, позже возросло до 8). Число городов доходило до 24 из девяти республик СССР, а сейчас в секции представлены лишь Москва, Санкт-Петербург, Казань, Саратов, а также с недавнего времени два города из стран дальнего зарубежья - Варшава и египетский город Асьют.
Конечно, число людей из большинства городов и организаций всегда было небольшим. Долгое время около 40% членов секции составляли сотрудники Палеонтологического института, по 10 - сотрудники Геологического института и Московского университета, около 25 - работники других московских организаций (из них на первом месте когда-то был ВНИИгаз, потом ВНИГНИ, а сейчас - Институт океанологии и Государственный геологический музей им. В.И. Вернадского) и около 15% - иногородние. В последние годы число членов уменьшилось во всех группах, но доли (проценты) сотрудников ГИНа, МГУ и "других москвичей" остались прежними, доля ПИНа выросла до 50%, а иногородних сократилась до 3,5-5%.
По образованию почти все члены секции - профессиональные палеонтологи. В нынешнем составе - выпускники 10 университетов разных городов и 6 институтов - пяти московских и Санкт-Петербургского (Ленинградского) горного (почти все эти институты теперь тоже стали университетами). Из этих 16 вузов 13 окончили по 1-3 человека. Лишь Санкт-Петербургский университет окончили пятеро, Московский геолого-разведочный институт (университет) - 13 человек и Московский государственный университет - 105 (88 - геологический факультет, 14 - биологический и 3 - географический). Из выпускников геолфака 81 (56% секции) учился на кафедре палеонтологии. Всего геологами по образованию можно считать 119 человек, биологами - 18, остальные семеро - географы и др. Раньше представительство учебных заведений было больше: даже в 1992 г., когда уже шел спад, среди членов секции были выпускники 28 вузов. Но процент выпускников МГУ был примерно таким же, как сейчас.
Из 144 теперешних членов секции 133 имеют ученые степени - 53 доктора наук и 80 кандидатов (среди докторов - члены-корреспонденты РАН Э.И. Воробьева, А.Ю. Розанов и М.А. Федонкин и действительные члены РАН Б.С. Соколов и Л.П. Та-таринов). Здесь "геологи" тоже преобладают над "биологами", но это преобладание далеко не так велико, как по оконченным вузам и факультетам: степень по биологическим наукам имеют 47,3% кандидатов и 42,5% докторов. Такое несоответствие связано с тем, что Палеонтологический институт находится в биологическом отделении РАН и в нем палеонтологи, в том числе окончившие МГРИ или геологический факультет МГУ, долгое время могли защищать диссертации только по биологическим наукам.
Обилие в секции кандидатов и докторов, может быть, и повышает ее престиж, но слишком малое число людей без степени (всего 11!) вызывает озабоченность. Раньше доля "неостепененных" была значительно больше. Как можно догадаться, это связано с тем, что повышается средний возраст членов секции. Хотя руководство секции и старается вовлекать в нее молодежь, с 1962 по 2004 г. средний возраст вырос с 43,5 до 59 лет. 85 человек (59% членов секции) пенсионного возраста (мужчины старше 60 и женщины старше 55 лет). Конечно, секция пополняется молодыми специалистами. Самым молодым членам секции сейчас 25 лет (В.А. Коновалова и Ю.В. Мосейчик), самому старшему было 103 года, но Е.А. Иванова скончалась 15 февраля 2005 г.
Авторами 3379 докладов, прочитанных на заседаниях секции в 1940-2004 гг., являются 1395 человек. Столь сильное преобладание числа докладов над числом докладчиков показывает, что многие выступали неоднократно (рекордсмен М.Н. Соловьева сделала на секции 68 докладов). Хотя некоторые авторы делают более одного доклада в течение года, для каждого отдельного года число докладчиков обычно больше числа докладов, потому что многие доклады коллективные. Состав докладчиков значительно разнообразнее состава членов секции. За одно только последнее трехлетие (2002-2004) докладывали представители 18 московских организаций, 30 организаций из 21 другого города России, одной украинской и 18 организаций из 16 городов десяти стран дальнего зарубежья. Почти полное отсутствие докладчиков из республик бывшего СССР (кроме России) хотелось бы считать случайностью; правда, их было мало и в предыдущем трехлетии. Информация о месте работы докладчиков и об относительной роли разных организаций имеется для последних 39 лет (1966-2004). Поскольку в некоторых коллективных докладах участвовали авторы из разных организаций, для оценки роли каждой из них такие доклады "делились" между организациями пропорционально числу их представителей (тот же метод применялся и при анализе тематики докладов). Оказалось, что относительная активность организаций колеблется (отчасти потому, что бывали большие совещания, на которых выступали преимущественно представители одной организации), но направленных изменений за большие промежутки времени не прослеживается.
Вклад организаций по числу докладов не совпадает с долей их членов в секции. Для ПИНа доля докладов ниже доли членов секции (35% против 40-50), для ГИНа чуть выше (12% против 10), для МГУ значительно выше (16,5, в отдельные трехлетия до 20% против 10), для "других москвичей" ниже (14% против 20-25), для иногородних и з бывшего СССР выше (19,4% против 3,5-5). Иностранцев из дальнего зарубежья среди членов секции до недавнего времени вообще не было, а доля их докладов не так уж мала: за 39 лет 3,4%, в последнем трехлетии 5,35%. Иностранных докладчиков оказалось 82, это представители 24 стран. Около четверти из их (19 человек) - монгольские специалисты, сотрудники Совместной советско-монгольской (ныне российско-монгольской) палеонтологической экспедиции, с 1970 г. регулярно проводящей по линии МОИП свои конференции. Много докладов сделали иностранные студенты и аспиранты МГУ, в основном из стран Азии и Африки. Были среди докладчиков и маститые ученые из Китая, США, Новой Зеландии и многих стран Европы.
С 1960 г. секция почти каждый год проводит конференции молодых палеонтологов. На первых 43 конференциях выступали только люди, еще не защитившие кандидатскую диссертацию. На них было прочитано 474 доклада. Последняя (44-я) конференция (2004) была организована совместно с Первой Всероссийской школой молодых ученых- палеонтологов "Современная российская палеонтология: классические и новейшие методы". Десять лекций на ней прочитали ведущие специалисты в разных областях палеонтологии, 44 доклада сделали молодые, но не обязательно не имеющие степени палеонтологи из 21 организации 14 городов.
Переходя к рассмотрению тематики докладов, напомним вторую задачу, поставленную А.А. Бори-сяком [9, 10]. Он считал, что палеонтология должна развиваться как биологическая наука, заниматься прежде всего филогенией и "освободиться от пут стратиграфии", тогда в конечном счете она принесет больше пользы и геологии. Может показаться, что эта задача противоречит первой - объединению палеонтологов разных организаций. Построение филогенетических рядов можно сделать основной целью для сотрудников Палеонтологического института, находящегося в биологическом отделении РАН, но труднее требовать этого от преподавателей кафедры палеонтологии геологического факультета МГУ, а тем более от палеонтологов из производственных геологических организаций, которые по долгу службы должны, прежде всего, давать стратиграфические заключения. Борисяк же считал биологизацию задачей не только ПИНа, но и всей отечественной палеонтологии. Он подчеркивал и роль молодой палеонтологической секции МОИП: "Если создана база эволюционной палеонтологии, если создана основная ячейка, влияние которой растет и должно охватить всю массу советских палеонтологов, то тем более велика наша ответственность за идейное направление ее работы" [9, с. 7-8].
Идеи А.А. Борисяка не устарели и в наше время, а в 1940-х гг. были особенно актуальны. Возможно, Борисяк резко ставил вопрос специально, чтобы заострить на нем внимание. Если бы руководители секции следовали заветам Борисяка чересчур пунктуально, то не прозвучали бы многие интересные доклады и не освещались бы целые направления в палеонтологии. Думается, что этого не одобрил бы и сам Борисяк. Но еще при его жизни, в первые полтора года существования секции (перед войной) были сделаны очень разнообразные сообщения: об основных задачах эволюционной палеонтологии, о мутациях (А.А. Борисяк, Д.М. Федотов, АЛ. Чернов), о проблеме вымирания организмов (А.А. Чернов), о морфологии, систематике, филогении и мор-фофункциональном анализе отдельных таксонов (Е.Д. Сошкина, В.Н. Павлинов, В.Н. Шиманский, О.М. Мартынова, Б.В. Милорадович, А.Н. Иванов, М.В. Куликов и др.), о фаунистических комплексах и их использовании в стратиграфии (А.А. Колоколов, О.А. Боброва, М.М. Жуков, В.В. Меннер) и первое сообщение по синэкологии (Р.Ф. Геккер - о реконструкции юрского озера Каратау).
Руководители секции стремились и стремятся (особенно в последнее время) не к тому, чтобы уменьшить долю стратиграфических докладов, а к тому, чтобы в них рассматривались не просто различия списков видов в разных стратонах, а ассоциации организмов и события, приводившие к их сменам. Показательно то, что проводимые с 2002 г. годичные собрания секции получили название "ПАЛЕО-СТРАТ". Этим подчеркивается связь палеонтологии и стратиграфии.
Большинство докладов касалось определенного геологического возраста и определенных систематических групп (таксонов). Правда, оба понятия мы трактуем широко: под "определенным возрастом" могут пониматься и несколько периодов смежных эр, а под "таксоном" - все растительное царство, причем в старом широком понимании, включая бактерии и водоросли (как мы увидим, число всех палеоботанических докладов соизмеримо с числами докладов по отдельным типам животных). Суммарные данные по возрастам подсчитывались для 1972- 2004 гг., а по таксонам - за все время существования секции (1940-2004). Для этих промежутков доклады "не о конкретном возрасте" составляют 21%, а "не о конкретных таксонах" - 26% всех сообщений. Подчеркнем, что деление докладов на "общие" и "частные" по этим признакам имеет мало отношения к их распределению по важности и качеству. Может быть, обобщающих докладов по фундаментальным проблемам палеонтологии и смежных наук было меньше, чем нам хотелось бы, но общие проблемы нередко рассматривались и в "частных" докладах, на материале по конкретным таксонам и возрастам. В то же время интерес аудитории вызывали и многие доклады, не претендовавшие на "фундаментальность", но грамотно и красочно сообщавшие о новых находках, необычных методах обработки материала, о неожиданных выводах по систематике, экологии, стратиграфии. Самые первые выступления молодых палеонтологов часто были посвящены начальным этапам их работы, а их выступления на молодежных конференциях были, по существу, уже "репетициями" защиты кандидатской диссертации.
Из докладов, связанных с конкретным геологическим возрастом, чуть больше 2% было посвящено докембрию, более 40 - палеозою, примерно 30% - мезозою и немногим меньше - кайнозою. Эти соотношения колеблются. Например, доля докладов по мезозою и кайнозою повышалась в конце 1970-х - начале 1980-х гг., когда секция активно освещала работы по большой межведомственной теме "Развитие и смена органического мира на рубеже мезозоя и кайнозоя". Доля мезозойских докладов была повышенной и в последнее время благодаря конференциям памяти В.А. Вахрамеева: он занимался главным образом мезозойскими растениями, и большинство докладов, естественно, было связано с областью его научных интересов. В статье [7] было показано, что доля докладов по разным эрам очень точно соответствует числу специалистов по этим возрастам среди членов секции и среди всех московских палеонтологов. Эти соотношения мало меняются со временем.
Для анализа распределения докладов по таксонам удобно рассмотреть места, которые занимал по числу докладов каждый таксон в разных трехлетиях и в сумме за 65 лет. Среди типов животных первое место много раз занимали моллюски. Благодаря большому "заделу" они сохраняют суммарное первое место и сейчас, хотя начиная с 1984-1986 гг. занимают лишь третье-четвертое места. На втором месте стабильно идут хордовые (без конодонтов). На третьем месте долгое время были простейшие, а на четвертом - растения, но теперь они поменялись местами, общее третье место заняли палеоботанические доклады. Пятое место раньше занимали кишечнополостные, а шестое - членистоногие, но эти группы тоже поменялись местами: в последние годы на секции проходит довольно много докладов по насекомым и очень мало по кишечнополостным (в 1999-2001 гг. их не было вообще). Далее следуют брахиоподы, иглокожие, конодонты, мшанки, археоциаты. Многим из этих групп посвящались специальные конференции, благодаря которым в отдельные трехлетия доли докладов по ним возрастали и места повышались, но в целом они ведут себя довольно стабильно. Отметим лишь, что докладов по конодонтам до 1966 г. вообще не было, а сейчас сообщения по ним не так уж редки. К редким группам, по которым были лишь единичные доклады, относятся губки, тентакулиты, хиолиты, черви, граптолиты, погонофоры. Если бы анализ проводился не по типам, а по классам, то для некоторых классов тоже выявилось бы отставание. Например, среди членистоногих основная масса докладов была по насекомым и значительно меньше - по трилобитам и остракодам.
В статье [7] для таксонов, как и для возрастов, приведены результаты сопоставления числа докладов с числом специалистов. Хотя не такая уж большая часть докладов была сделана членами секции, здесь соответствие мест оказалось почти полным. Интересно, что даже обгон протистологов палеоботаниками произошел не только по числу докладов, но и по числу членов секции. Если же сравнивать соотношения числа докладов с соотношениями числа специалистов по тем же группам среди всех отечественных палеонтологов, то корреляция будет менее четкой. Например, доли докладов по насекомым и хордовым явно выше, а по палинологии или по трилобитам - ниже, чем доли специалистов. Это, конечно, зависит не от "злой воли" руководства секции, а лишь от техники организации заседаний: труднее привлекать людей, живущих в далеких городах и не связанных с моип.
Нам уже неоднократно пришлось упоминать, что секция кроме отдельных "текущих" заседаний проводит немало конференций, продолжающихся семинаров, больших ме мориальных заседаний. Увеличение роли совещаний и почти полный отказ от "текущих" заседаний помогли повысить среднюю посещаемость. Однако недостатком больших совещаний является ограниченность времени на обсуждение докладов.
С 2002 г. секция начала проводить годичные собрания, чего раньше никогда не было. Это связано с тем, что рядовые заседания перестали пользоваться популярностью и исчерпали свой потенциал. Они получили название "ПАЛЕОСТРАТ" от двух слов - палеонтология и стратиграфия и проводятся в начале текущего года в течение двух дней. К началу собрания публикуются тезисы тиражом 100 экземпляров. На каждом собрании заслушивается от 25 до 40 докладов по всем вопросам палеонтологии и стратиграфии.
Молодежные конференции, за исключением последней, не имели определенной "шапки", доклады делались на самые разные темы. Это же касается четырех годичных собраний секции "ПАЛЕОСТРАТ" (2002-2005) и в какой-то мере конференций Совместной советско-монгольской (российско-монгольской) палеонтологической экспедиции (правда, на них большинство докладов все же было связано с определенным регионом - Монголией и соседними территориями Центральной Азии - и с организмами, изучаемыми участниками экспедиции, - морскими беспозвоночными позднего палеозоя, низшими четвероногими мезозоя-кайнозоя и млекопитающими кайнозоя). Можно считать "нетематическими" и некоторые из юбилейных и мемориальных совещаний, например три конференции, посвященные юбилеям кафедры палеонтологии МГУ. Большинство совещаний имеет конкретную тематику.
Уже несколько раз отмечалось, что обилие докладов по некоторым систематическим группам (моллюски, хордовые, простейшие, растения) связано в первую очередь именно с числом и масштабностью посвященных им совещаний. Отметим, что по некоторым другим группам совещания проводятся хотя и с меньшим размахом, но тоже регулярно и с высоким качеством докладов. Это касается, например, конференций по иглокожим, в которых активно участвуют кроме палеонтологов также и специалисты по современным организмам. Было пять больших совещаний по кишечнополостным и четыре по мшанкам, но последние из этих совещаний прошли в 1991 г.
Из совещаний, связанных с определенным геологическим возрастом, многие были посвящены карбону и его границам с девоном и пермью, континентальным биотам перми и триаса, юре, палеогену и его границе с мелом. Кажется, не было ни одного совещания по ордовику и силуру. Некоторые совещания и большие заседания были связаны с конкретными регионами, среди которых кроме Монголии важное место занимает Восточно-Европейская платформа. Ее роль еще больше повысилась в последнее время, когда для многих палеонтологов сократились возможности вести исследования в бывших республиках СССР, ставших самостоятельными государствами.
Остановимся немного подробнее на совещаниях по самым общим вопросам. В статье [7] дан список таких совещаний за 1955-1992 гг. Они делятся на три почти равные группы. Семь совещаний можно назвать методологическими. На них рассматривались общие задачи и направления работ в палеонтологии, проблемы ее преподавания, состояние учебной и справочной литературы, вопрос о профессионалах, любителях и коммерческой деятельности в палеонтологии, а также проблемы методологии и этики в естественных науках в целом. Другие семь совещаний были посвящены вопросам систематики и филогении, критериям выделения высших таксонов и принципам оценки их ранга. Остальные восемь совещаний составляют более разнообразную группу, но в целом больше связаны с геологией и с комплексами организмов, а не с таксонами. Среди них - совещания по общим проблемам палеоэкологии, тафоно-мии, палеобиогеографии, стратиграфии и по более конкретным - по эвстатическим колебаниям, состоянию стратотипов, литологии и палеонтологии коралловых рифов.
В 1993-2004 гг. также прошло несколько совещаний и семинаров по общим проблемам. Но среди них не оказалось ни одного по теоретическим вопросам систематики и филогении. Самыми фундаментальными были конференции 2004 г. "Проблемы коэволюции абиотических и биотических событий" и "Современная российская палеонтология: классические и новейшие методы" (такое название носила упоминавшаяся выше Первая Всероссийская научная школа молодых ученых-палеонтологов). Прошли также совещания "Загадочные организмы в филогении и эволюции" (1996), "Бактериальная палеонтология" (1998), "Палеоэкология в системе биологических и геологических исследований" (2000), "Палеобиогеография фанерозоя" (2002).
Многие из совещаний по общим и "частным" проблемам, а также специальные заседания и отдельные доклады были посвящены юбилеям организаций и отдельных ученых. Этих ученых оказалось более семидесяти. Некоторых из них секция чествовала при их жизни. К сожалению, таких было немного. Это МА Болховитинова, В А Варсанофьева, НА Волкова, Р.Ф. Геккер, ПА Герасимов, ЕА Иванова, Д.М. Раузер-Черноусова, ЕА. Рейтлингер, В.Н. Ши-манский, АА Эрлангер. По нескольку совещаний, а иногда и регулярные мемориальные чтения посвящались АА Борисяку, ВА Вахрамееву, В.В. Друщицу, ИА Ефремову, СВ. Мейену, В.В. Меннеру, Ю.АОрлову, Б.Б. Родендорфу, Т.Г. Сарычевой, СВ. Семихатовой. По два заседания было посвящено памяти рано скончавшихся, но оставивших заметный след в науке В.Ю. Решетова и А.А. Ворониной.
Среди остальных были как, кажется, еще недавно трудившиеся вместе с нами, так и скончавшиеся в XIX - первой половине XX в. К первым относятся Г.Г. Астрова, Е.И. Беляева, АГ. Вологдин, К.Г. Войновский-Кригер, Б.П. Вьюшков, Л.П. Горбач, ТА Добролюбова, В.В. Жерихин, Г.П. Леонов, СВ. Максимова, В.П. Маслов, РЛ. Мерклин, В.Г. Морозова, М.М. Москвин, Г.И. Немков, Д.В. Обручев, Е.Н. Поленова, Н.А. Пославская, Л.Н. Репина, В.Е. Руженцев, О.И. Сергунькова, М.Я. Серова, АН. Сокольская, М.Н. Соловьева, Е.Д. Сошкина, В.Г. Халымбаджа, AA. Чернов, АГ. Шаров, М.И. Шульга-Нестеренко, АГ. Эберзин, О.Л. Эйнор; среди скончавшихся - В.П. Амалицкий, Н.И. Андрусов, Н.Н. Боголюбов, Н.П. Вишняков, ГА Дуткевич, А.П. Карпинский, П.И. Кёппен, Н.И. Криштафович, АН. Криштофович, AB. Мартынов, В.И. Меллер, А.П. Павлов, М.В. Павлова, К.Ф. Рулье, В.Н. Татищев, ГА. Траутшольд, Г.И. Фишер фон Вальдгейм.
Кроме заседаний с докладами важной формой работы Московского общества испытателей природы, и в частности секции палеонтологии, всегда была издательская деятельность. Помимо публикации статей, авторефератов и хроники в "Бюллетене МОИП" секция рекомендовала к печати немало книг, потом изданных под грифом МОИП. Укажем основные из них: Г.С Пантелеев, 1974; Э.Я. Левен, СФ. Щербович, 1978; "Ургонские отложения Советских Карпат" (1980); С.Н. Голубев, 1981; ИА. Михайлова, 1983; Н.С Калугина, В.Г. Ковалев, 1985; Т.Н. Горбачик, 1986; Е.И. Кузьмичева, 1987; М.Я. Серова, 1987; "Меловой биоценотический кризис и эволюция насекомых" (1988); Б.Т. Янин, 1989; Т.Н. Смирнова, 1990; ПА. Герасимов, 1992; О.Б. Бондаренко, 1992; В.В. Митта, 1993; "Нижний карбон Московской синеклизы и Воронежской антеклизы" (1993). После этого монографии не издавались, но в разных издательствах вышло несколько сборников статей и рефератов докладов, сделанных на конференциях секции.
Публикации палеонтологов - членов МОИП, и прежде всего членов секции палеонтологии, удостоены многих премий и почетных дипломов Общества. По нашим подсчетам, лауреатами конкурсов МОИП за 1951-2004 гг. являются 114 палеонтологов, в том числе 88 членов секции; палеонтологи получили 57 премий (из них члены секции - 50) и 21 диплом (члены секции - 14). Мы попытались объективно рассказать об истории и современном состоянии секции палеонтологии. Отмечены и положительные стороны (к ним, как нам кажется, относится большое число докладов, их высокое качество, а также повышение в последние годы посещаемости заседаний), и недостатки (уменьшение числа членов секции и соответственно их разнообразия (числа мест работы и пр.), повышение среднего возраста). Все-таки думается, что секция продолжает работать довольно активно и выполнять свою основную задачу - объединять палеонтологов из разных организаций.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алексеев А.С. Конференции молодых палеонтологов в Московском обществе испытателей природы // Палеонтол. журн. 1976. № 2. С. 146-147.
2. Алексеев А.С. Московская школа палеонтологов // Систематика и филогения беспозвоночных. Критерии выделения высших таксонов. М., 1990. С. 146-157.
3. Алексеев АС Московское общество испытателей природы и московская школа палеонтологов // Секция палеонтологии МОИП за 50 лет. М., 1993. С. 7-17.
4. Алексеев АС, Амитров О.В., Барское КС, Соловьев АН. Итоги сорока молодежных конференций секции палеонтологии МОИП // ПАЛЕОСТРАТ-2003. Годичное собрание секции палеонто
логии МОИП, 27 и 28 января 2003 г. Прогр. и тез. докл. М., 2003. С. 29-31.
5. Амитров О.В. Палеонтологическая секция Московского общества испытателей природы (к 175-летию МОИП и 40-летию секции) // Палеонтол. журн. 1980. № 3. С. 150-153.
6. Амитров О.В. К 50-летию секции палеонтологии Московского общества испытателей природы // Секция палеонтологии МОИП за 50 лет. М., 1993. С. 17-29.
7. Амитров О.В. Секция палеонтологии Московского общества испытателей природы в 1940-1992 годах // Информационные материалы о деятельности Научного совета по проблемам
палеонтологии и эволюции органического мира. М., 1994. С. 67-118. (В сборнике заглавие статьи напечатано с ошибкой.)
8. Амитров О.В. О работе секции палеонтологии Московского общества испытателей природы на рубеже тысячелетий // ПАЛЕОСТРАТ-2003. Годичное собрание секции палеонтологии
МОИП, 27 и 28 января 2003 г. Прогр. и тез. докл. М., 2003. С. 35-39.
9. Борисяк А.А. Вступительное слово на открытии палеонтологической секции // Бюл. МОИП. Отд. геол. 1945. Т. 20, вып. 3-4. С. 138-139.
10. Борисяк А.А. Основные задачи эволюционной палеонтологии // Бюл. МОИП. Отд. геол. 1945. Т. 20, вып. 1-2. С. 5-10.
11. Шиманский В.Н. Вступительное слово на заседании, посвященном 50-летию секции палеонтологии МОИП // Секция палеонтологии МОИП за 50 лет. М., 1993. С. 3-6.